Интервью с режиссером Вадимом Романовым: «Не знаю, насколько это тяжелый крест – нести детскую сказку. Но мне это нравится»

Детский спектакль – это волшебство. На режиссера возложена ответственность. Не только за то, чтобы показанная на сцене история увлекла ребенка, но и за любовь.  С театром мы знакомимся в детстве, и те первые впечатления сильно влияют на желание вернуться в зрительный зал уже взрослыми. В канун новогодних праздников мы поговорили с заслуженным артистом России Вадимом Романовым – режиссером, умеющим создавать сказку. В репертуаре Театра на Васильевском – несколько его спектаклей.

Вадим Валериевич, зрителям, кажется, хорошо знакомы герои ваших спектаклей. На сцене всегда очень узнаваемые персонажи. Как так?

Я очень люблю разрабатывать русскую тему. Ставил, конечно, и «Питера Пэна», и «Снежную королеву». Много разных спектаклей делал. Но русская сказка – особенная. Мне кажется, воспитание наших детей лучше всего проводится на наших традициях. Наши герои намного интереснее. И Баба-Яга, и Кощей Бессмертный. Это не дементоры, не ведьмаки. Они нам понятны.

Чем дементоры хуже Кощея?

Дементоры высасывают чувства, душу. Это свора каких-то существ, которые только плохие. Кощей же – разный. Он ведь может по справедливости решать, а может эмоцию подпустить.

Эта разность показательна для всех героев русских сказок?

Абсолютно для всех. Кикимора, Леший – все нечистые неоднозначны.

Как воспринимает сказку ребенок?

Ребенок обычно многократно смотрит и слушает сказку. Взрослому достаточно один раз. А ребенок отсматривает. Мультфильм, например. Родители уже дуреть начинают, а он смотрит и пересматривает. Ребенок постоянно поворачивает к себе любое произведение – сказку, мультфильм, фильм – разными гранями. Приобретает опыт на том, что видит. В каждую сказку я пытаюсь заложить такое, что захватывает и держит до конца.

Ставя на сцене сказку, вы приводите в театр маленького человека, только начинающего познавать мир. Чувствуете ответственность?

Конечно. Я первый раз попал в театр, когда мне было четыре года. Открылся занавес и я навсегда остался в театре. Первый спектакль я посмотрел в полтавском театре имени Гоголя. «Белоснежка и семь гномов». Я улетел в четыре года.

Осознав эту ответственность, я ставлю высочайшую планку. Боже упаси, никакой халтуры. Эмоция должна быть точная, правильные интонации, сыграно должно быть ансамблево. Ребенок ведь ничего не прощает. Не прощает фальшь, ложь. Он верит тебе на сто процентов, если ты с ним разговариваешь по-взрослому.

Однажды моя мама приехала посмотреть на внучку – мою дочку. Маленькую трехмесячную девочку. Начала сюсюкать. Я сказал: «Мама, убрать сладость! Только нормальный разговор!». И этот нормальный разговор вылился в то, что дочка сегодня студентка первого курса Щукинского училища. Поступила сама.

Есть ощущение, что сегодня перед глазами детей много соблазнов. Пластиковый мир победил, а театру нужно прикладывать усилие, чтобы бороться за внимание в эпоху всевозможных развлечений.

Конечно, в нашем мире есть что-то иное. Не китайское, не быстрой распродажи. У нас есть истина. Поиск истины – самое главное. Зачастую, особенно в западном искусстве, все поставлено с ног на голову. Добро – странное, отталкивающее. Зло притягательное. Видна смена полюсов. Я пытаюсь, чтобы компас показывал верные направления. Если в сказке обман – должно быть понятно, что это обман.

Я даже артистов прошу вспомнить Бабанову и Плятта. Какие замечательные были радиоспектакли! Когда у нас идет застольный период, я говорю, давайте добьемся радиотеатра. Чтобы я, закрыв глаза, услышал оголенное действо и понял, как один персонаж воздействует на другого.

Это теоретические нюансы, но в результате этих поисков и возникает интересная история.

В каком психологическом и физическом тонусе должны быть артисты, выходящие на сцену?

Они должны быть правдивыми, искренними, заразительными. Вот приходят в зал люди – им не должно быть скучно. Все время должно что-то меняться.

Что должно сложиться, чтобы режиссерскую работу можно было считать успешно выполненной?

Если ребенок сидит, вцепившись в спинку кресла напротив, и его взгляд прикован к сцене, то все – работа удалась! А самая большая похвала, когда дети, ничего не боясь, идут с цветами к артистам.

Сказку в театре дети смотрят с родителями. Получается, спектакль должен впечатлить всех – вне зависимости от возраста.

Сказка должна быть, так сказать, для семейного просмотра. Иметь многоуровневую философию. Она не просто о добре и зле, а об отношениях. Это все закладываю в сказки. Пытаюсь, по крайней мере. Для чего стараюсь? Чтобы было взаимопонимание в семье. Чтобы родители понимали детей, а дети – родителей.

Не знаю, насколько это тяжелый крест – нести детскую сказку. Но мне это нравится.

Спектакль Театра на Васильевском «Чудеса в Тридесятом царстве» – 26 декабря и 8 января на сцене Дворца искусств Ленинградской области (бывший ДК им. Горького): https://artlo.ru/afisha/dekabr/spektakl-chudesa-v-tridesyatom-czarstve/