Между Америкой и Францией
Драматург Горовиц – персона с мировой известностью. Ему за 70. Он – автор голливудских сценариев («Припаркуй свою машину во дворе Гарварда» с Джулианой Мур, «Автора! Автора!» с Аль Пачино и других), написал около 60 пьес, в 1975 году основал в Нью-Йорке Лабораторию драматургов и по сей день ее возглавляет. В Париже он известен гораздо больше, чем в Америке. По той простой причине, что не прижился на Бродвее – его пьесы далеки от шедевров Уильямса и Уайлдера, но и по статье интертеймента их не пропустишь. Хэппи-энды, если таковые имеются, далеко не безоблачны или, как минимум, неоднозначны. Да и сами истории предлагают гораздо больше вопросов, чем ответов. Не говоря уже о характерах героев, с которыми приходится повозиться даже серьезным профессионалам.
Все эти обстоятельства, наоборот, весьма расположили к Горовицу французов. Так что он стал в итоге самым ставящимся во Франции – и прежде всего, в Париже – американским драматургом. Например, «Моя дорогая Матильда» («Tres chere Mathilde») идет в одном из самых значительных театров Елисейских полей, театре Мариньи. Более того, пьеса поднимает одну из серьезных социальных проблем, до конца понятную только французам – а именно, действующую систему купли-продажи недвижимости «Виажер», то есть приобретение квартир на условиях пожизненной ренты. С нею сталкивается 50-летний американец, который, унаследовав от отца квартиру площадью более 300 метров с видом на Люксембургский дворец, обнаруживает в ней 86-летнюю старуху и ее дочь, причем, старуху, водившую в молодости знакомства с Хемингуэем и Джойсом, он вынужден терпеть до конца ее дней. Да и вообще до ее смерти квартира лишь считается его собственностью, жить в ней он не имеет права, но обязан вносить коммунальные платежи на сумму порядка 2500 долларов. Разумеется, квартирной историей сюжет не ограничивается. К нему добавляются, как пишут в пресс-релизах, семейные тайны, связанные с любовными страстями. Иначе эта история не была бы французской.
Режиссер Джон Пеппер – итальянец с американскими корнями: предмет его особой гордости – роль сына Клеопатры в знаменитом голливудском фильме с Элизабет Тейлор, а во взрослом возрасте – совместная работа с кинорежиссером Джорджем Роем Хиллом в период его работы над «Маленьким романом» и «Миром по Грапу» и знакомство с великим Эдуардо де Филиппо, который позволил ему поставить его пьесу «Внутренние голоса», лишь пару лет назад переведенную на русский язык. Но в итоге мистер Пеппер предпочел для жизни и работы Париж. И уверяет, что выбор пьесы для него совершенно не случаен: что в заглавной героине он видит сходство со своей матерью – художницей, женщиной прекрасной и доброй, но жесткой в суждениях и поступках.
«Фонтанка» попросила трех участников постановочной команды: режиссера Джону Пепперу и двух артистов – Дмитрия Воробьева и Наталью Круглову, играющую роль дочери, транслировать свою точку зрения на спектакль.
Джон Пеппер, режиссер:
- Я никогда не принимаю решения о постановке той или иной пьесы, если не чувствую личной связи с материалом. Иногда это очевидно с самого начала, иногда становится ясно в процессе репетиций. В случае с «Моей дорогой Матильдой» все обстояло следующим образом.
Во-первых, я не только знал и восхищался ранними произведениями г-на Горовица, но также работал с ним около 20 лет назад. Это было в конце 1980-х годов, и мы делали римейк французского фильма под названием «Le Boeuf». Как это часто бывает с проектами в Голливуде, фильм так и не был снят, но я отметил талант Горовица структурировать текст и писать прекрасные диалоги. Поэтому, когда его французский агент Мари Сесиль Рено из Agence MCR позвонила мне и спросила, не заинтересует ли меня предложение поставить его пьесу, мне сразу стало интересно. Когда она добавила, что пьесу нужно будет ставить в Санкт-Петербурге, я заинтересовался еще больше, ведь я влюбился в ваш город, когда впервые приехал сюда по приглашению куратора Марины Джигарханян (сестра Армена Джигарханяна), чтобы участвовать в фотоярмарке в 2012 году в Центральном выставочном зале «Манеж» с серией своих фоторабот (работы месье Пеппера сейчас развешены в фойе Театра на Васильевском. – Прим.ред.).
Оказалось, что я должен буду работать с русскими актерами на русском языке, которого я не знаю. Я воспринял это предложение как интересный вызов, поскольку я очень педантичный человек, когда дело касается постановки пьесы, как режиссер отношусь с большим вниманием к каждой фразе, каждому слову, и представляю, как это должно звучать. Принимая во внимание все эти факторы-ингредиенты (американский драматург, пьеса, действие которой происходит в Париже, где я прожил 20 лет, русские актеры, играющие на русском под руководством итальянского режиссера...), я уже представил, как французы скажут: «Какой невероятный рататуй!»
Режиссер Джон Пеппер
Фото:
Пресс-служба Театр на Васильевском
А потом я прочитал пьесу, и она как бы заговорила со мной. Я представил ситуацию: 50-летний американец Матиас тратит свои последние гроши, чтобы полететь в Париж, где он получил в наследство квартиру своего отца. Благодаря уникальному расположению дома, он рассчитывает продать эту квартиру очень быстро и начать жизнь сначала. Однако, приехав в Париж, Матиас обнаруживает в квартире 86-летнюю Матильду, которая живет там, и он вынужден ждать, пока женщина умрет прежде, чем он сможет выставить квартиру на продажу. К тому же у нее есть дочь, Хлоя, его же возраста, которая сразу же его невзлюбила и делает его жизнь невыносимой. Ситуация интересная, комическая, а сложности каждого персонажа требуют сделать их интересными.
Во время репетиций я начал по-настоящему понимать, почему меня привлек этот проект: это пьеса об очень эгоистичной женщине, очаровательной для всех, кроме своего ребенка, это пьеса о детях, не знавших родительской любви, в которой они так отчаянно нуждались, о детях, которые чувствовали себя одинокими, изолированными от мира в течение всей их жизни. Это спектакль о женщинах без материнского инстинкта и о слабых отцах, не способных на мужские поступки. Это также пьеса о страсти и, наконец, о любви, обретенной в конце жизни. Все эти раны и боль мне знакомы, как и саркастическая манера, свойственная действующим лицам пьесы — они используют юмор и остроумие для того, чтобы защитить себя.
Кроме интереса к пьесе, я всегда хотел поработать с русскими актерами, тем более что потратил некоторое время в начале моей карьеры на изучение системы Станиславского. Я знал методику, принципы и использовал некоторые приемы в работе с европейскими и англо-саксонскими актерами — но это все равно, что пробовать пасту в итальянских ресторанах по всему миру, но никогда не попробовать ее в Италии! И я очень рад полученной возможности.
Это большое удовольствие для меня работать с таким актерским составом: Дмитрий Воробьев, Елена Рахленко и Наталья Круглова. Глубина и талант Дмитрия — это словно вход в пещеру Али-Бабы ... там есть всё. Опыт Елены, ее такт и благородство по отношению к своим партнерам, ее умение слушать такие большие, что заставляют меня едва ли не бежать на репетицию, чтобы посмотреть, что принесет следующий день, что она предложит... Юмор Натальи, ее умение ориентироваться в пространстве… Всё это делает данный актерский состав идеальной командой.
Наталья Круглова, актриса, исполнительница роли Хлои:
- Когда я прочитала пьесу, вообще была в шоке: как это я могу сыграть 50-летнюю женщину?! До сих пор все мои героини были моложе меня. Это первая моя возрастная роль – и я поначалу сопротивлялась ей всеми фибрами души. И впервые в жизни со мной произошло такое, что режиссер отправил меня писать биографию роли. Когда я рассказала об этом одному своему знакомому режиссеру, он тут же сказал: «Ну, до сорока-то лет ты сдюжишь, а после-то как? Трудновато будет».
Однако потом мне стало интересно именно то, что героиня эта – полная мне противоположность. Она – типичная неудачница, замкнутая, забытая, заброшенная жизнью. В первую очередь, потому что она сама отказалась от личного, женского счастья. И этому есть причины. Все детство она провела в тяжелейшей атмосфере. Отец постоянно подозревал ее мать в неверности. А она не только знала все про эту неверность, ей приходилось служить ширмой для матери. Привычка врать отцу и в то же время переживать вместе с ним его боль и не иметь возможности ничего ему рассказать, сделала ее замкнутой. И она была слишком хорошо воспитана, чтобы, даже повзрослев, высказать матери все мучившие ее чувства и переживания.
Актриса Наталья Круглова
Фото: Пресс-служба Театр на Васильевском/Фото: Олег Кутейников
С другой стороны тесная связь с матерью привела к тому, что ее взрослая жизнь практически ограничилась заботой о матери – об ее здоровье, ее лекарствах. И, насколько я понимаю, отношения моей героини с бой-френдами не складывались именно потому, что изначально строились на вранье – думаю, она встречалась с женатыми мужчинами. Это были именно те отношения между мужчиной и женщиной, которые она видела с детства в своей семье. А к 50 годам она, видимо, решила, что ничего ей уже и не надо.
Так что когда появился в их доме американский гость, и обнаружилось, что именно его отец был любовником ее матери, то есть, герой этот жил в таком же вранье, как и она, моя героиня, они полюбили друг друга за муки. И она, Хлоя, до того застегнутая на все пуговицы, впервые раскрылась для счастья, почувствовала себя женщиной.
Дмитрий Воробьев, актер, исполнитель роли Матиаса:
- Мой герой не имел возможности "вырасти", поскольку им никто не занимался: отец занимался своей парижской любовницей, мать страдала от его неверности и нелюбви и в итоге покончила с собой. Но Горовицу этого мало: он еще придумал, что у меня было два брата, оба они умерли, у одного из них был сын, но и у него обнаружились проблемы с головой. Нет ничего удивительного, что герой трижды разводился, пристрастился к алкоголю. Между тем, он все-таки окончил Принстонский университет, одно из самых дорогих и престижных учебных заведений в мире.
И тут он получает сказочное наследство. Режиссер рассказывал нам, что побывал в квартире, о которой идет речь в пьесе: это роскошные хоромы – 360 квадратных метров - с видом на Люксембургский дворец. Такая недвижимость действительно стоит баснословных денег. Так что расчеты Матиаса начать новую жизнь имели под собой все основания.
Актер Дмитрий Воробьев
Фото: Пресс-служба Театр на Васильевском/Фото: Олег Кутейников
Но вышло, что, убегая от своих тайн, от себя, от того, что мучило его с детства, он в Париже столкнулся как раз с ними. И еще он обнаружил здесь женщину, у которой была такая же тайна, как у него. Тайна мучительная, но с ней единственной во всем мире он мог об этой тайне говорить. Как и она – с ним. Тут не поднимается вопрос о том, есть ли у героев кровное родство. Матери Хлои это не важно. Ей важно получить подтверждение, что та вполне эгоистичная и безответственная жизнь, которую она провела, - правильная. И потому она рада возникшему между ее дочерью и моим героем чувству. «Брат и сестра или не брат и сестра – какая разница?! Любите друг друга, как любили мы, и будьте счастливы!» - говорит Матильда и уходит. В каком-то смысле, она права: возраст у героев такой, что детей быть уже не может. Но дело не только в детях и не в том, что дочь теперь не останется на улице, а в том, что встретились два по сути очень больных человека. Излечит ли их любовь да и способны ли любить настолько больные люди – большой вопрос.
Жанна Зарецкая, «Фонтанка.ру»