В Театре на Васильевском идут репетиции спектакля «Глазами клоуна» по роману немецкого писателя, лауреата Нобелевской премии Генриха Бёлля. Премьера состоится 22 и 23 марта. Накануне мы беседуем с автором инсценировки и режиссером-постановщиком спектакля, лауреатом премии «Прорыв» Денисом ХУСНИЯРОВЫМ.
-Роман Генриха Бёлля «Глазами клоуна» почти не имеет сценической истории, прогремел лишь знаменитый спектакль Театра Моссовета 1968 года с Геннадием Бортниковым в главной роли. Почему вы решили обратиться к этому великому произведению ХХ века?
-Я не видел и этот знаменитый спектакль, потому что тогда еще не родился. Когда прочитал роман, мне показалось, что эта история очень близкая, очень личная для меня. Там основополагающая тема – это художник и жизнь, художник и общество, творческая состоятельность, самореализация в контексте восприятия окружающим миром. Ведь творческая личность почти всегда находится в противостоянии социуму. А другая важная тема – тема детства, как истока формирования личности, предтечи и начала судьбы. Клоун Ганс Шнирс помощью своей профессии каким-то образом
компенсирует комплексы и душевные травмы, полученные в детстве, когда его окружало постоянное неприятие, непонимание со стороны матери и отца, когда возникли острые переживания из-за потери сестры, разногласий с братом. Можно сказать, что Ганс посредством искусства общался с семьей, учителями, вступал с ними в идейный спор, что-то доказывал, изживал обиды и, может быть, даже мстил за утраченное детство. Не зря ведь клоунада - такой гротескный, преувеличенный жанр, исполненный язвительного сарказма, жгучей иронии, с помощью которых клоун ведет диалог с окружающим миром, с членами семьи, поскольку диалога словесного у них не получалось никогда. И что удивляться такому неприятию, ведь даже сегодня, если ребенок придет к родителям и скажет, что собирается стать клоуном, это вызовет, по меньшей мере, недоумение. Помню, когда я поступал в театральный вуз, родители удивились: «Ты будешь актером? А за это хоть какие-то деньги платят?» Это извечная, как мне кажется, проблема взаимоотношений творческого человека и нормальной, основательной семьи, живущей по общепринятым понятиям: устои, деньги, достаток, успешность и так далее. Тема утраченного детства, думаю, тоже одна из главных, поскольку из жизни нашего героя как бы выпал важнейший этап, период становления, взросления, поэтому, когда он остался совсем один, ему пришлось заново учиться взрослеть, что оказалось крайне сложно, привело к настроениям безысходности и отчаяния. Он надеялся на понимание со стороны единственно близкого человека, любимой девушки, но здесь возникли уже религиозные разногласия, Мари была глубоко религиозна, а его ирония простиралась и на религию, церковь, официальную мораль, причем корни подобного отрицания шли опять таки из детства… Таким образом, Ганс Шнир оказался в замкнутом круге, выхода из которого он не может найти. Его профессия, этот придуманный, преувеличенный мир клоунады какое-то время спасали его, но сейчас и это подошло к концу, последние выступления оказались провалом во всех смыслах – он упал, получил травму. Не осталось ничего – ни семьи, ни любимой женщины, ни работы. И молодой человек, по сути, впервые в жизни остается один на один, лицом к лицу с действительностью. В целом, это история о том, как человек, живший в придуманном им мире, сталкивается с настоящей жизнью, с какими-то непреложными фактами, от которых уже ни за что не спрячешься, и нужно их принимать, осваивать и как-то с ними мириться. А мириться не получается. И на протяжении всего спектакля мы видим, как человек приходит от самодостаточности, от иллюзий к пониманию глубокого драматизма жизни.
-Ваш клоун талантлив?
Да, это очень талантливый, одаренный артист, что еще усугубляет его ситуацию. Ведь талантливые люди, как мы знаем, очень слабые, ранимые.
Вообще, талант такая эфемерная вещь, которая может улетучиться в секунду, если нет вдохновения, нет стимула, нет веры в себя и веры окружающих в тебя. Талант – величина непостоянная, не приносящая покоя и счастья, настоящий, истинный художник, как правило, человек неприкаянный, с очень горькой судьбой. Одиночество - участь таланта, ведь человек, которому дано Богом что-то больше, ярче, лучше, чем другим, по определению становится изгоем, общество редко проявляет терпимость к людям неординарным и творческим. Вообще, клоун такая профессия …-А что это за профессия?
-Клоун - это человек, который жонглирует жизнью, то есть, начинает ее высмеивать, над ней издеваться, получая в ответ издевательства над собой, превращая все это в яркую, острую сценическую форму. Мне кажется, клоуны, по сути, люди очень уязвимые, с незаживающими ранами - детства ли, юности ли, полученными на генном уровне, приобретенными с житейским опытом. А искусство клоунады- это своего рода рефлексия на самого себя, способ изживать травмы, через такую вот издевательскую подачу жизненных, социальных, личностных ситуаций. Мне кажется, если человек, имеющий такого рода изломы в судьбе, не становится художником, артистом, поэтом, певцом, музыкантом, клоуном, не приходит к любой творческой профессии, где есть способ освобождаться от негатива, переплавлять его в искусство, то он становится социально опасным. Клоунада - своего рода терапия, это очень редкая, штучная профессия, сложно же в такой острой форме рассказывать о себе и смеяться над собой. Видимо, не зря настоящих клоунов можно просто по пальцам пересчитать…
-Среди них, безусловно, «Лицедеи», один из них занимается у вас в спектакле пластикой и клоунадой…
-С артистами занимается Павел Михайлов -выпускник Студии театра «Лицедеи», бывший артист театра «Лицедеи». Безусловно, питерская школа, представленная Вячеславом Полуниным, Леонидом Лейкиным, Анваром Либабовым и другими - одна из самых сильных школ клоунады. Павел Михайлов является художником по пластике, клоунаде и пантомиме в нашем спектакле, он помогает ребятам освоить какие-то азы, основные навыки, поскольку драматические артисты имеют лишь общее представление об этом жанре, но привычно существовать в нем не обучены.-Знаю, что непростым был поиск артиста на роль главного героя. Сейчас роль репетируют два разных артиста. Значит ли это, что получатся два разных спектакля?
-Да, думаю, будут два разных спектакля. Поначалу спектакль вообще выстраивался в расчете на определенного артиста, но, что поделаешь, именно с ним не сложилось…Сейчас у нас репетируют два артиста, абсолютно разные по психофизике, складу личности - Андрей Феськов и Булат Шамсутдинов. Булат - крепкий и устойчивый парень, по психотипу он иной, чем его запутавшийся в жизни, надломленный герой, то есть, ему приходится сложнее, он осваивает этот характер, главным образом, через актерскую профессию, через внутреннее проживание драмы человека, доведенного до крайней степени отчаяния, измученного всем, что с ним произошло. Что касается Андрея, тут ситуация более ироничная, более игровая, он идет через игру, смех, иронию над персонажем и самоиронию. То есть, он вышучивает персонажей и самого себя, до последней секунды продолжает прикрываться своей лицедейской профессией, своим шутовским отношением к жизни и к возникшим проблемам. Но постепенно драма все более проявляется и, в конце концов, человек остается без маски клоуна, за которую он мог спрятаться. В финале мы видим человека с обнаженными нервами, абсолютно без защитного слоя, который от беспощадного столкновения с жизнью зашел в тупик.
-У вас вновь творческий тандем с художником Николаем Слободяником?
-Мы придумали условное оформление, которое называем пространством грима, это будет абсолютно белое пространство, стены, задник, пол - все белого цвета, чистый, идеальный, иллюзорный мир, как бы сознание главного героя, где вычеркнута абсолютно вся бытовая структура, и есть только некие аспекты воспоминаний – о детстве, о жизни с Мари, о прошлом… В холодном белом пространстве весь потолок увешан множеством абажуров, тоже белых, это как бы образ дома, уюта, но опять таки гротескный, преувеличенный, поэтому абажуров так много, около
семидесяти…Все персонажи, а их, помимо Ганса Шнира, двенадцать, приходят в это холодное, белое пространство, они как бы роятся в его сознании, живут в хаотическом движении, в какой-то момент он перестает с ними справляться. Вообще, действие романа, если убрать хронологию прошлого, длится полтора-два часа, в течение которых Шнир просто звонит всем по телефону. Сложность передачи этого существования еще и в том, что все персонажи – это телефонные собеседники, их как бы нет в реальности. По сути, это такой моноспектакль, в который приходят и уходят образы воспоминаний. Но мы решили их всех выпустить на сцену, естественно, мы не делаем впрямую телефонный звонок, персонажи возникают в сознании клоуна. -В упомянутом спектакле Театра Моссовета большое значение имели специально написанные зонги: «Молитвы, сны, слова, алтари - это всё суета, Мари…». У вас, слышала, будет классическая музыка?
-Мы используем григорианский хорал, хоралы Баха. Я подумал, что было бы неплохо создать такой контрапункт тому, из-за чего Ганс бунтует, что он не приемлет, а это, в частности, католицизм, поэтому мы используем музыку, которая звучит в католических храмах, причем стараемся петь вживую. Не знаю, как получится, мы все же драматические артисты, но очень надеюсь, что будем звучать неплохо.
Беседовала Татьяна Коростелева